Я танцую внутри себя (с)
Вчерашний день меня закрутил. Закрутил сыростью и вечерними огнями.
Так здорово, что есть те люди, с которыми можно провести весь день и прощаясь осознавать как много еще не договорено, как много еще не досказано.
Ксюша. Спасибо за вчерашний день. Пронизывающий ветер под вечер. Наши замерзшие пальцы и обжигающий чай. Сигареты. И казусы. Питер действительно пахнет никотином и подворотнями.
Давно не гулял так много, давно так не дышал, давно так не ощущал. Зима уступает весне.
И вчера день неожиданно нас встретил лучами солнца на Садовой. Поэзия города, нашими неровными шагами по перемолотому снегу, донесла нас через Владимирскую до Чернышевской. И обратно через Моховую к Владимирской. От туда к Дому Кино. Канал Грибоедова и вновь к Маяковской. Бегали, поскальзываясь и смеясь, пытались осуществить хоть что-то из необходимого. Таким образом мы не забрали мой студенческий из деканата, мы не купили мне телефон, мы не отвели меня на учебу, воодушевленные вечером, мы не попали ни в один из театров, и не попали в музей, даже цепкие руки кинематографа нас не затащили к себе. Потерянные и озябшие, без перерыва говорящие. И улыбки. Попытки купить билеты на апрель тоже успехом не увенчались. Одно из приемлемых мест для студенческого чая закрыли. А первый раз меня туда, в ПроКофе завел Рома года два назад в один из таких же по питерских промозглых дней. Даже не вериться, что этого места больше нет. Его нет как и Ромы.
9 марта нас не принимало, выталкивало и не грело, ни капельки не грело. Это безусловно Питер, в этом он весь. После такого хочется заплетаться в словах и кутаться в шерстяных шарфах. А еще лучше шерстью пронизывать слова. Ше-е-ерстяные слова - мой личный фетиш. А еще вспоминались книги о брошенной молодежи 90-х годов лондонских улиц. И преодоление. Преодоление неприятия. Город нас обнимал и ласкал. Своевольно и несколько ретиво. Но он с нами, он в нас и проливается из нас. Люблю. Слишком страстно. Захлебываясь. Петербург. Петербург и Тебя. Пронес Тебя вчера через все многочисленные проспекты и улочки.
И Ксюшу после 22-х посадил на маршрутку за Казанским, да сам отправился домой. Спасибо за ужасное 9 марта, за тонны новых мыслей и ощущений.
Так здорово, что есть те люди, с которыми можно провести весь день и прощаясь осознавать как много еще не договорено, как много еще не досказано.
Ксюша. Спасибо за вчерашний день. Пронизывающий ветер под вечер. Наши замерзшие пальцы и обжигающий чай. Сигареты. И казусы. Питер действительно пахнет никотином и подворотнями.
Давно не гулял так много, давно так не дышал, давно так не ощущал. Зима уступает весне.
И вчера день неожиданно нас встретил лучами солнца на Садовой. Поэзия города, нашими неровными шагами по перемолотому снегу, донесла нас через Владимирскую до Чернышевской. И обратно через Моховую к Владимирской. От туда к Дому Кино. Канал Грибоедова и вновь к Маяковской. Бегали, поскальзываясь и смеясь, пытались осуществить хоть что-то из необходимого. Таким образом мы не забрали мой студенческий из деканата, мы не купили мне телефон, мы не отвели меня на учебу, воодушевленные вечером, мы не попали ни в один из театров, и не попали в музей, даже цепкие руки кинематографа нас не затащили к себе. Потерянные и озябшие, без перерыва говорящие. И улыбки. Попытки купить билеты на апрель тоже успехом не увенчались. Одно из приемлемых мест для студенческого чая закрыли. А первый раз меня туда, в ПроКофе завел Рома года два назад в один из таких же по питерских промозглых дней. Даже не вериться, что этого места больше нет. Его нет как и Ромы.
9 марта нас не принимало, выталкивало и не грело, ни капельки не грело. Это безусловно Питер, в этом он весь. После такого хочется заплетаться в словах и кутаться в шерстяных шарфах. А еще лучше шерстью пронизывать слова. Ше-е-ерстяные слова - мой личный фетиш. А еще вспоминались книги о брошенной молодежи 90-х годов лондонских улиц. И преодоление. Преодоление неприятия. Город нас обнимал и ласкал. Своевольно и несколько ретиво. Но он с нами, он в нас и проливается из нас. Люблю. Слишком страстно. Захлебываясь. Петербург. Петербург и Тебя. Пронес Тебя вчера через все многочисленные проспекты и улочки.
И Ксюшу после 22-х посадил на маршрутку за Казанским, да сам отправился домой. Спасибо за ужасное 9 марта, за тонны новых мыслей и ощущений.